Et Libros

Христианский самиздат

Богословие

История толкования Библии (часть 3)

Автор:


.



Часть 1 Часть 2

Средневековье: укоренение мистицизма

Средние века не были периодом оригинальных исследований. Людей интересовало не Писание, а мнение церкви и приданий. Аллегорический подход стал самым удобным способом примирить Писание с церковной традицией.

В средневековье священнослужители прибегали к мистическому типу аллегоризации. Писание читали в основном в поисках моральных и этических наставлений, а всё, из чего прямого урока для себя вынести нельзя, игнорировалось или аллегоризировалось. Писание толковали по сиюминутному настроению. Гуго Сен-Викторский писал: «Сперва узнай, во что тебе нужно верить, а затем отыщи это в Писании».

В церкви Средних веков учили четырёхуровневому смыслу Писания. Средневековые учёные взяли трёхуровневую систему Оригена — с буквальным, моральным и духовным значением — и разбили духовное значение на аллегорическое и анагогическое. По словам священнослужителя Фомы Аквинского, «буквальное значение — это значение заложенное автором, но, когда Автором является Бог, мы можем ожидать изобилие значений»1.

Вот пример того, как средневековые священнослужители презентовали четырёхуровневое значение стиха Бытие 1:3 («Да будет свет»): (1) исторически или буквально: акт сотворения; (2) морально: да просветит Христос наш разум; (3) аллегорически: пусть Христос будет любовью; и (4) анагогически: да приведёт Христос нас во славу.

Четырёхуровневое значение текста стало настолько важным реквизитом средневековой экзегетики, что вскоре нашло место и в светской жизни и стало широко использоваться в астрономии и даже классификации библиотек. Подытожить этот период можно словами Майкелсена: «За исключением небольших разбросанных оазисов, для библейского толкования Средние века были безграничной пустыней… К рутине и тяжёлому труду человеческого существования Церковь могла только добавить ещё один вид рутины».2

Реформация возрождает буквальный метод толкования

При протестантских реформаторах Библия толковалась буквально и понимание Писания зажглось, как северное сияние. В «Застольных беседах Лютера» Мартин Лютер сказал: «Моя проповедь базируется на буквальном Слове. Кто желает, может следовать за мною, кто нет — может остаться». И отвергнув четырёхуровневое значение текста средневековых учёных и аллегоризацию предыдущих веков, Лютер отстаивал буквальное толкование Писания.

В Прологе к «Комментарию к Книге Римлянам» Жан Кальвин огласил золотое правило толкования: «Первостепенная задача толкователя — позволить автору сказать то, что он в действительности говорит, а не приписывать ему то, что, нам кажется, ему следует сказать».

Протестантские реформаторы подарили христианской Церкви не только доступ к Библии, но и буквальный метод её толкования. К сожалению, реформаторы отказались заняться вопросом толкования пророчеств, что подтолкнуло Протестантизм в целом автоматически последовать за Римско-католической церковью к амилленаризму. Объяснить такое упущение, пожалуй, можно тем, что такие истины, как оправдание по вере и проблемы в экклезиологии (учение о церкви. — Прим. пер.) требовали немедленного внимания реформаторов, стремящихся избавится от всех не библейских католических добавок к учению.

Богословы пост-реформационного периода применяют буквализм

XVI век

После смерти Жана Кальвина (1564 г.) наступил пост-реформационный период формулировки символов веры и различных богословских систем. На Тридентском соборе было оговорено настоящее богословие Римско-католической церкви, а протестантские церкви в свою очередь огласили свои богословские позиции. В этот период делалось настолько сильное ударение на символах веры и церковных толкованиях, что здравое толкование Писания видело мало прогресса.

Тем не менее буквальный метод толкования твёрдо закрепился после Реформации как должный метод библейской экзегетики, и появилось много учёных и экзегетов, последовавших примеру реформаторов. Ф. У. Фаррар охарактеризовал герменевтику этого периода «общим согласием в принципах, …отказом признавать эксклюзивное доминирование папской власти и церковной традиции; …избеганием аллегорий; изучением языков оригинала; большим вниманием к буквальному смыслу…».3

XVII—XVIII век

XVII и XVIII век ознаменовались верховенством и неоспоримостью Разума. Такие рационалисты, как Гоббс, Декарт, Спиноза, Локк, Юм и Кант, выдвигали свои рационалистические идеи.

Проследить влияние рационализма на библейскую герменевтику можно на примере Исторической школы Зэмлера, в которой учили, что Писание — продукт человеческих рук и как таковое подвержено ошибкам и предназначено лишь для конкретных исторических периодов, в которые оно и было написано.

При всех негативных последствиях духа рационализма он всё же подтолкнул ортодоксальных и евангельских толкователей к более научному изучению Писания. К примеру, в это время произошёл подъём текстуальных исследований, сосредоточенных на изучении разночтений, авторства и исторического контекста Писания. Такие учёные, как Иоганн Веттштайн и И. А. Бенгель, известные своим вкладом в науку текстуальной критики, заклали основу значительной части будущих экзегетических работ среди евангелистов.

Наибольшее влияние на герменевтику современного времени оказал Иоганн Август Эрнести. Его грамматическая школа была построена по такому принципу: «Библия должна объяснятся строго в соответствии с её текстом… Ни внешняя власть Церкви, ни наши собственные чувства, ни распущенные аллегорические причуды не должны подстраивать текст Библии под себя».4 Классическая работа Эрнести, «Принципы Толкования Нового Завета», изданная в 1761 г., стала стандартным учебником по герменевтике для четырёх поколений.

Этот период также ознаменовался развитием в церкви реакционного движения, под названием пиетизм. Пиетистам надоело видеть, что Библию читают ради богословской ненависти и споров о символах веры, поэтому они продвигали идею изучения Писания прежде всего для назидания. При толковании Библии ударение ставилось на мистическое, психологическое и личные чувства самого толкователя. Лидерами этого движения стали такие выдающиеся люди, как Шпенер и Франке.

XIX век

За этот век широкое распространение получила историческая критика. Возникла она, к сожалению, в рамках натуралистических предположений. Перенимая взгляды исследователей-рационалистов, толкователи-критики считали Библию человеческим произведением без божественного участия в её написании. Такие слова ветхозаветных пророков, как «так говорит Господь», объяснялись как простая «литургическая фраза или психологический приём, направленный на то, чтобы передать слушателю всю важность того, что будет сказано дальше».5 Юлиус Велльгаузен, к примеру, выдвинул рациональную гипотезу, что Пятикнижие состоит их фрагментов, написанных авторами: J, E, D и P.

При всём этом XIX век характеризуется доминирующим влиянием превосходных консервативных учёных-нерационалистов. Такие люди, как Ольсхаузен, Кейль, Мейер и Ланге, представили евангельскую учёность в её лучшем проявлении. Э. В. Генгстенберг, берлинский профессор, был одним из самых ярых защитников ортодоксии в этот период. Было написано несколько экзегетических комментариев такими консервативными богословами, как Карл. Е. Кейль и Франц Делич, И. П. Ланге, Ф. Годе, Б. Ф. Весткотт, Чарльз Дж. Элликотт и Дж. Б. Лайтфут.

XX век

XX век в истории толкования можно назвать эрой роста и перемен. До начала Второй мировой войны либеральное богословие в Америке было более имитаторским, нежели инновационным. Оно сводилось в преданному воспроизведению идей европейских богословов. А после войны, на фоне переосмысления и критики европейских мыслителей XIX века даже со стороны континентальных богословов, американские либеральные богословы начали двигаться в более независимом направлении.

Евангельские же богословы не находили никакого вдохновения у немецких богословов и не стремились к этому. Они ориентировались больше на то, чему учит сама Библия, а не на мнения великих богословов. Богословских домыслов они старались избегать. «Заметно, что наилучшие примеры современной американской экзегетики — в результате не менее тщательной и кропотливой работы, чем в Европе — являются более консервативными и евангельскими по своему характеру. В них прослеживается меньшая тенденция к домыслам и изобретению теорий и гипотез».6

Многие из евангельских работ XX века базируются на таких консервативных учёных ушедшего века, как Лайтфут, Весткотт и Алфорд. В таких евангельских работах, как «Комментарий к Библии Виклиффа», можно насладиться балансом признанной учёности и здравой ортодоксии.

В завершение следует отметить, что хотя в битве за толкование Писания в евангельских кругах одержал победу буквальный метод, тем не менее толкование пророческих частей Писания всё ещё пребывает в сложным и горьким конфликте. «Все согласны во фундаментальных правилах толкования, но при провозглашении буквального толкования, — замечает Чарльз К. Райри, — разногласия появляются при толковании пророчеств».7

Современные евангельские христиане в основном придерживаются одной из четырёх пророческих систем: (1) диспенсациональный премилленаризм, (2) заветный премилленаризм, (3) постмилленаризм и (4) амилленаризм. Эти эсхатологические (относящиеся к последнему времени. — Прим. пер.) системы образовались в результате различных герменевтических подходов и процедур. В целом можно сказать, что диспенсациональные премилленаристы наиболее последовательны в буквальном толковании пророчеств; заветные премилленаристы — менее таковы; постмиллениаристы — намного меньше таковы; и амилленаристы — менее всего таковы.

The following two tabs change content below.

Пол Тэн

Д-р Пол Ли Тэн является пастором, христианским преподавателем и автором нескольких книг. За более чем 50 лет служения он обучил около полмиллиона людей по всему миру на тему библейских пророчеств. Д-р Тэн был директором служения «Asian Studies», адъюнкт-профессором в Даллаской богословской семинарии и много лет служил пастором в Америке и Азии.
  1. Цитируется у Mickelsen, Interpreting the Bible, c. 37.
  2. Ibid., c.35.
  3. Farrar, History of Interpretation, c. 342.
  4. Terry, Biblical Hermeneutics, c. 707.
  5. Mickelsen, Interpreting the Bible, c. 45.
  6. Terry, Biblical Hermeneutics, c. 57.
  7. Charles Caldwell Ryrie, The Basis of the Premillennial Faith (New York, N.Y.: Loizeaux Bros., 1953), c. 47.